Исследователи русской истории 16 века давно обратили внимание на развернувшийся в то время крупный церковный конфликт, оказавший влияние на внутреннюю политику государства. Участниками спора были иосифляне и нестяжатели, занимавшие полярные позиции в вопросах об отношении православных монастырей к миру и допустимых способах ведения монастырского хозяйства.
Нестяжатели и иосифляне — название противоположных течений в жизни Русской Православной Церкви, зародившихся в эпоху, предшествующую правлению Ивана Грозного.
Отвечая на вопрос, кто такие представители иосифлян и нестяжателей, нельзя забывать, что сами они так себя изначально не называли, а градус разногласий по многим темам был искусственно поднят по мере развёртывания полемики.
Долгое время в отечественной историографии главенствовал подход, при котором иосифлян — последователей Иосифа Волоцкого — объявляли «реакционерами», а нестяжателей в исторических исследованиях стали именовать прогрессивными церковными деятелями, хотя они с подобным формулировками, скорее всего, не согласились бы.
Нил Сорский, в отличие от своего соперника Иосифа, выступал за сохранение древних укладов монастырей и самосовершенствование иноков для восхождения к мистическим высотам и привлечения Божественной благодати. Иосиф Волоцкий, наоборот, поставил новые в то время для Церкви вопросы об исправлении нравов мирян и поддержке действующей власти.
Борьба иосифлян и нестяжателей по датам совпадает с укреплением государственности Великого Княжества Московского, его территориальным ростом, повышением международного престижа и началом активной внешней политики за пределами земель бывшей Киевской Руси и Золотой Орды.
Если описать значение борьбы иосифлян и нестяжателей кратко, то она способствовала укреплению роли православия в русской жизни и проникновению знаний о внутренних монашеских принципах в умы широкой общественности. Победившие в конфликте иосифляне вели полемику с привлечением цитат из Библии и трудов отцов церкви, что способствовало оживлению церковной жизни и росту количества высокообразованных церковных деятелей.
Начавшись с конкретных вопросов о судьбе имущества монастыря и допустимых методах противодействия «ереси жидовствующих» в Новгороде, полемика продемонстрировала наличие в Церкви двух непохожих типов мышления.
Возьмите на заметку! Различные мировоззрения, которых придерживались нестяжатели и иосифляне, распространялись на многие другие социальные и этические вопросы, волновавшие русских людей того времени.
Сущность споров
В чем заключалась суть споров нестяжателей (представителей лагеря Нила Сорского) и иосифлян (последователей учения Иосифа Волоцкого). К 16 веку монастыри на Руси, сосредоточив под своей властью обширные земли и завладев большими богатствами, стали привлекать не только тех, кто действительно заботился о спасении своей души, но и людей, желавших праздно и безбедно проводить время.
Приток подобных бездельников расшатал нравы во многих монастырях, что вызвало ответную реакцию. Старец Нил Сорский, видя ухудшение духовного состояния иноков в монастырях, начал проповедовать нестяжательство — отказ от имущества. Он считал, что монашествующим следует питаться за счет собственного труда, а главными их занятиями должны быть подвижничество и непрестанная молитва в духе византийского исихазма.
Не согласился с подобными утверждениями Иосиф Волоцкий — настоятель Волоколамского монастыря. Святой отец Иосиф Волоцкий не отрицал расшатывания внутренних порядков в монастырях и предлагал бороться с этим явлением так же, как он сам это делал: путем введения строгой дисциплины и тщательного контроля за времяпрепровождением иноков. Накопление богатств в монастырях Иосиф Волоцкий оправдывал тем, что это повышает авторитет православия в народе.
Другим принципиальным вопросом, показавшим различие двух лагерей, стало отношение к ереси «жидовствующих». Подпав под влияние ученого еврея Схарии, многие жители Новгорода, а затем и Москвы, стали отрицать церковные таинства и сомневались в православном учении о Троице. Они поставили на первое место Ветхий Завет, а Евангелиями пренебрегали.
Ересь «жидовствующих», похожая в главных чертах на иудаизм и протестантизм, получила широкое распространение в Новгороде, где близость к ней выказывал действующий митрополит. Она также едва не отвратила от православия великого князя Ивана III.
Один из заметных представителей ереси жидовствующих думный дьяк Фёдор Курицын написал интересное произведение древнерусской словесности «Сказание о Дракуле», где описал жестокости валашского правителя Влада Цепеша, имя которого впоследствии попало в массовую культуру как имя бессмертного вампира.
Обратите внимание! Подавление ереси произошло при прямом участии иосифлян. Сам Иосиф Волоцкий активно проповедовал против еретиков, действуя в одном направлении с новым архиепископом Новгорода Геннадием.
Известные представители ереси:
- Фёдор Курицын;
- Иван Волк Курицын;
- Иван Чёрный;
- Елена Волошанка;
- Истома.
Заволжские старцы (так еще называли сторонников Нила Сорского) предлагали не преследовать жидовствующих, а мирно переубеждать их. Подобная мягкость впоследствии дала возможность обвинить часть сторонников движения в потакании отступникам от истинной веры.
Полезное видео: нестяжатели и иосифляне
Википедия — о нестяжательстве
Борьба нестяжателей и иосифлян в 16 веке отражена в нескольких статьях открытой энциклопедии на сайте Википедия. Её авторы называют нестяжательство монашеским движением в РПЦ, которое существовало в конце 15 — начале 16 века.
Церковный деятель, идеолог и глава нестяжателей Нил Сорский характеризуется как «один из наиболее просвещенных русских святых». Его взгляды известны по собственным трудам — четырём посланиям, «Уставу скитской жизни» и «Преданию ученикам». Нил Сорский не выступал за отмену монастырского землевладения, но утверждал, что святая обитель должна сама заниматься земледелием силами иноков с привлечением мирян к работе лишь время от времени. Также он разрешал монахам принимать небольшую милостыню, которую приносили в монастырь жители, но не более необходимого.
Достойно упоминания имя князя-инока Вассиана Патрикеева, одного из тех, кто был ревностным лидером нестяжателей в 16 веке. В его трудах, написанных после 1509 года, взгляды Нила Сорского на проблему монастырских имуществ, как считают исследователи, были полемически заострены. Сторонником Патрикеева был приезжий монах Максим Грек.
Союз с этим иностранцем подорвал позиции Вассиана, которому сначала покровительствовал великий князь Василий.
Дело закончилось двумя судами над Максимом Греком — в 1525 и 1531 годах. Последняя дата стала роковой для всего движения. Максим Грек, признанный еретиком, был сослан в Отроч монастырь. А тогдашний глава нестяжателей князь Вассиан, ученик Нила Сорского, как впоследствии утверждал «диссидент» времен Ивана Грозного Андрей Курбский, «был в скором времени уморен презлыми иосифлянами».
Дискуссия, впрочем, не закончилась, и через некоторое время появилась «вторая волна нестяжателей», которые проповедовали до второй половины 16 века.
Представители «второй волны»:
- Старец Артемий из Порфирьевой пустыни, впоследствии игумен Троице-Сергиевой лавры.
- Епископ Рязанский Кассиан.
- Архимандрит Спасо-Евфимиева монастыря Феодорит Кольский.
- Епископ Суздальский Афанасий.
Сторонники просвещения
Иосифляне в «Википедии» характеризуются не только как защитники монастырского землевладения, но и как сторонники активной просветительской и благотворительной деятельности монахов.
В своём сочинении «Просветитель» Иосиф Волоцкий утверждал, что храмы, украшенные красивыми росписями и иконостасами, приносят большую пользу в деле распространения церковного учения. Последователи Иосифа Волоцкого смогли переманить на свою сторону великого князя Ивана III на соборе 1503 года. Приверженцы учения отца Иосифа также сумели стать ведущими идеологами православной церкви и выдвинули доктрину о божественном происхождении власти царя.
Обратите внимание! Псковский монах Филофей, который популяризировал концепцию «Москва — Третий Рим», задававшую тон политики Русского государства вплоть до 1917 года, принадлежал к движению иосифлян.
Сторонники Иосифа Волоцкого последовательно требовали, чтобы Московская митрополия получила статус патриархии, что произошло через много десятилетий после завершения борьбы с нестяжателями в 1589 году. Впоследствии ученики Иосифа Волоцкого — Макарий и Сильвестр — инициировали созыв Стоглавого собора при Иване Грозном. Ряд историков считает, что деятельность данного движения помешала русским великим князьям провести планировавшуюся секуляризацию церковного имущества по примеру протестантских князей.
Таблица: сравнительная характеристика взглядов нестяжателей и иосифлян
Полезное видео: спор иосифлян и нестяжателей
Вывод
Борьба заволжских старцев и сторонников Иосифа Волоцкого, окончившаяся победой последних, ознаменовала частичный отход русской церкви от пришедшей из Византии традиции «исихазма», которая была связана с наследием святителя Григория Паламы и утверждала приоритетным для монаха идеал «умного делания» в отрыве от мирской суеты. Вместо этого в русских монастырях временно возобладала идея широкого участия монахов в распространении церковного учения среди мирян.
Вконтакте
противники церк. землевладения в России кон. 15 - нач. 16 вв. Широкое недовольство церковью, в частности стяжанием ею земель и др. богатств, выступления еретиков против церкви вынудили нек-рых представителей духовенства искать пути восстановления пошатнувшегося авторитета церкви. Во главе их стал Нил Сорский, выступивший с проповедью аскетизма. В 1503, когда великокняж. власть на церк. соборе поставила вопрос о секуляризации церк. земель, что могло бы ослабить материальные средства церкви, сопротивлявшейся укреплению власти вел. князя, и создать резерв земель, необходимых для раздачи дворянству, Нил Сорский и его сподвижники поддержали это предложение. Однако воинствующие церковники - иосифляне - отстояли право церкви на земельную и др. собственность. Великокняж. власть пошла на компромисс с церковью, сохранив ее земли и получив ее поддержку в борьбе с крупными светскими феодалами. После смерти Нила Сорского идея секуляризации монастырских земель была подробно обоснована Вассианом Патрикеевым. Полемика с иосифлянами завершилась осуждением Н. на церк. соборе 1531. Идеи Н. иногда использовались феод. оппозицией. К сер. 16 в. религ.-политич. борьба иосифлян и Н. стала уступать место сочетанию элементов нестяжательства и иосифлянства в произведениях ряда публицистов, обосновывавших идею союза светской и духовной власти (Сильвестр и др.). Идеи Н. оказали влияние на формирование воззрений Феодосия Косого, Артемия и др. еретиков сер. 16 в. Лит.: Будовниц И. У., Русская публицистика XVI в., М.-Л., 1947; Казакова Н. A., Вассиан Патрикеев и его сочинения, М.-Л., 1960; Зимина A., И. С. Пересветов и его современники, М., 1958; Лурье Я. С., Идеологич. борьба в рус. публицистике кон. XV - нач. XVI в., М.-Л., 1960; Lilienfeld F., Nil Sorski und seine Schriften, В., 1963. A. M. Сахаров. Москва.
До определенного момента на Руси практически не было серьезных конфликтов и расправ на религиозной почве. В то время, как на католическом Западе распространялась печально известная Святая Инквизиция , а страны вроде Чехии или Франции были раздираемы религиозными войнами между разными течениями латинян и протестантов, в Московской Руси безраздельно властвовало православие. Догматы Православной Церкви казались незыблемыми, однако к концу XV века и у нас произошел раздор по поводу ряда касающихся внутрицерковной жизни вопросов, который вскоре обернулся большой кровью.
Вконтакте
Одноклассники
Аргументы сторон
В XV-XVI веках в церковной среде произошел конфликт из-за собственности монастырей, вследствие чего православные разделились на два непримиримых лагеря :
- нестяжателей
- иосифлян.
К нестяжателям относятся монахи-последователи лидера учения святого старца Нила Сорского
, выступавшие против того, чтобы Церковь обладала каким-либо имуществом. При монашеском постриге инок дает обет нестяжания, подразумевающий абсолютный отказ от имущества и жизнь в уповании на Божью волю, и потому наличие земель у монастырей нестяжатели считали нарушением монашеских обетов.
К князю же ученики Нила Сорского относились с уважением, почитая его справедливым, мудрым и потому достойным лично распоряжаться церковным имуществом. Поэтому земля и здания, принадлежавшие Церкви, должны были быть, по их мнению, переданы в руки государства, дабы оно могло укрепить свои границы и выплатить дворянам деньги за службу.
Взамен же нестяжатели желали получить у правительства возможность свободно высказываться по различным вопросам, связанным с религией. Монахи же должны были, оставшись без имущества, полностью оставить все мирские дела и заниматься только «умным деланием», т.е. молитвой. Добывать себе пропитание позволялось исключительно своим трудом или подаяниями . При этом сами монахи должны были давать милостыню любому, кто бы их ни попросил.
В свою очередь, сторонники основателя Иосифо-Волоколамского монастыря, преподобного Иосифа Волоцкого, названные иосифлянами по имени своего предводителя, считали, что церковь должна обладать всем своим имуществом , в том числе библиотеками, хозяйствами, церковной утварью. Это было необходимо для того, чтобы Церковь впоследствии могла вести следующую деятельность :
- осуществлять миссионерские задачи,
- творить милостыню,
- поддерживать бедных людей,
- снабжать народ продовольствием в неурожайные годы.
К правителю же иосифляне относились как к наместнику Бога на земле и потому считали, что ответственность перед народом он должен сочетать с ответственностью перед Церковью.
Еще одним моментом, в котором расходились мнения нестяжателей и иосифлян, был вопрос об исправлении сторонников еретических учений. На Руси в ту эпоху широко распространилась т.н. «ересь жидовствующих», и православные пастыри должны были придумать, как обеспечить в христианском мире воцарение каноничной формы исповедания. Иосиф Волоцкий полагал, что необходимо вести борьбу с ересью путем физического воздействия на еретиков вплоть до сожжения заживо на кострах
.
В свою очередь, Нил Сорский считал, что Бог ждет не смерти грешника, но его раскаяния, и потому отрицал возможность применения смертной казни против еретиков, проявляя христианское милосердие. Тех же, кто упорно не желал оставить ересь, старец предлагал изолировать от общества или выслать заграницу, но не лишать их жизни .
Развитие и усугубление конфликта
Роль княжеской власти в споре
Учитывая огромное влияние христианства на политику европейских государств, в том числе и Московской Руси XV-XVI веков, неудивительно, что эти споры стали занимать умы высоких государственных мужей. Невеликая по площади Московская Русь не могла обеспечить всех дворян достойными земельными наделами, и потому глава княжества Иван III поначалу склонялся на сторону готовых предоставить для этого церковные земли нестяжателей. Википедия сообщает, что по мере того, как обличалось всё больше чиновников и дьяков, приверженных ереси жидовствующих, симпатии князя по отношению к иосифлянам возросли. Тем не менее, почти до последних дней своей жизни, Василий Иванович изъявлял желание получить церковное имущество в госсобственность .
Формально борьба нестяжателей и иосифлян не имела негативных последствий для Церкви. Оба движения находились в евхаристическом общении и единении, фактов неприязни между Иосифом Волоцким и Нилом Сорским обнаружено не было. Противостояние двух церковных групп резко обозначилось на соборе 1503 года
, где представители обоих течений решительно осудили ересь жидовствующих, но так и не смогли найти консенсуса по вопросу о применении наказания для еретиков. Иосифляне, составлявшие большинство на этом соборе, сумели отстоять свою позицию в вопросе и об имуществе Церкви.
Когда в 1500 году князя Ивана III сразила тяжелая болезнь, помогать править княжеством ему стал сын от второй жены Софьи Палеолог Василий Иванович. Иосиф Волоцкий оказывал колоссальное воздействие на княжича, и спустя четыре года, Василий Иванович, Иван III вместе с собором епископата вынесли решение не в пользу еретиков .
После этого на Руси, по сути, появился доморощенный аналог католической Святой Инквизиции . Жертвами костров становились как простой люд, так и влиятельные чиновники и купцы, заподозренные в ереси. Некоторых, вместо сожжения, приговаривали к длительному тюремному заключению, которое они, как правило, не переживали. Следствием этого стало то, что партия иосифлян оказалась в фаворе .
Еще одной причиной того, что нестяжатели остались не у дел, стал сложный период в личной жизни князя Василия III. Ему с первой женой, Соломонией Сабуровой, никак не удавалось завести детей. Это стало причиной тому, что князь развелся с женой и сочетался брачным союзом с Еленой Глинской (будущей матерью Ивана Грозного). Сабурову же, против её воли, заточили в монастыре, где она и скончалась 18 декабря 1542 года (канонизирована в лике преподобных в 1984 году).
Глава нестяжателей, известный православный деятель, князь Василий Иванович Патрикеев (в иночестве Вассиан), обличил Василия III в этом поступке, поскольку христианские каноны запрещают разводиться с женой, если она не совершила измену. Василий III разгневался на инока, но идти на открытое противостояние не решился, посчитав, что со временем вся эта история забудется.
Однако, в скором будущем, князь спровоцировал еще один конфликт, который повысил накал борьбы между нестяжателями и иосифлянами. Вызвав в Москву из Чернигова представителей княжеского рода Шемячичей, недавно перешедших на службу московскому князю от короля польского Сигизмунда I, Василий Иванович приветливо их встретил, но вскоре арестовал и отправил в тюрьму. Столь низкий и подлый поступок вновь не остался без внимания Василия Патрикеева, и инок снова во всеуслышание осудил предательство князя. Василий III отказался терпеть обличителя и инока силком заточили в Иосифо-Волоколамском монастыре у иосифлян, где он и умер (по некоторым сведениям, был отравлен).
В качестве официальной причины ареста Вассиана объявили, что он якобы впал в ересь и отвергал учение о двойственной – божественной и человеческой – природе Иисуса Христа, признавая за Ним лишь божественную сущность. После этого идеология иосифлян утвердилась в качестве главенствующей в Русской Православной Церкви .
Окончательная победа иосифлян
В 1551 году на Стоглавом соборе священник Сильвестр пытался высказать предложение об ограничении земельных наделов у церквей и монастырей, но иосифляне, занимавшие на соборе лидирующие позиции, не приняли этого утверждения. Также иосифляне стали одними из идеологов введения опричнины во второй половине XVI века . Впоследствии это привело к тому, что репрессии Ивана Грозного развернулись и против самой Церкви. Жертвами её стали множество священников и монахов, в том числе и митрополит Филипп (Колычев), один из наиболее известных иосифлян. Википедия сообщает о 4,5 тысячах жертв опричников.
Именно иосифляне окутали институт княжеской власти на Руси ореолом божественного происхождения (что затем закрепилось и за монаршим родом Романовых). Рассуждая, что после гибели Византии и падения Константинополя в 1453 году единственным в мире оплотом православия осталась Русь, последователи Иосифа Волоцкого в 1589 году сумели добиться обретения Московской митрополией статуса патриархии . Они также способствовали появлению идеологической концепции «Москва – Третий Рим». Это смогло повысить авторитет государства на международной арене.
последователи религиозно-политического течения в русском государстве в конце 15- нач 16 в. Проповедовали аскетизм, уход от мира; требовали отказа церкви от «стяжания» земельной собственности.
Отличное определение
Неполное определение ↓
НЕСТЯЖАТЕЛИ
сторонники религиозного течения, сформировавшегося во 2-й пол. XV в. и просуществовавшего до сер. XVI в. Первым крупным идеологом Н. был Нил Сорский, продолжателями его учения стали Вассиан Косой (Патрикеев), Артемий Троицкий, примыкал к Н. и Максим Грек. Движение Н. тесно связано с деятельностью "заволжских старцев" - так называли монахов из скитов, организованных Нилом Сорским в вологодских лесах. Н. выступали против втягивания церкви в мирские дела, против ее обмирщения, ведущего, по их мнению, к забвению ее роли как духовного пастыря. Дело монахов не заботиться о жизни мира, а сосредоточиться на совершенствовании своей души, а для этого, полагали Н., они должны порвать с миром, жить в уединении и предаваться молитве. Уйдя из мира, монахи не вправе ничего брать из его, даже подаяния, целиком и полностью полагаясь на свои силы и обеспечивая свое пропитание и удовлетворяя нужды своим трудом, ремеслом. Поэтому Н. выступали против монастырского землевладения, к-рое вовлекает монахов в мирские дела, не позволяет им целиком уйти в созерцательную ("умную") молитву. Вообще крупные монастыри, считали Н., не создают условий для преображения души, поэтому они жили в скитах по 2 - 3 человека в удалении от населенных пунктов. Н. много внимания уделяли изучению "божественного писания", не только Библии, но и соч. учителей церкви. Это были в целом образованные и углубленные в себя люди, посвятившие жизнь служению Богу. Для них характерны внутренняя свобода мысли, терпимость к чужому мнению и вообще веротерпимость, отказ от навязывания внешних форм благочестия. "Заволжцы" были противниками пышного и богатого церковного убранства, вообще всякой "внешности". Монах-инок должен довольствоваться только самым необходимым и все внимание сосредоточивать на исправлении души. "Правда умного делания" - вот суть Н. Несмотря на стремление уйти из мира, преодолеть всякое "миролюбие" и уединиться в безмолвии и тишине для "умной молитвы", Н. помимо своего желания были втянуты в мирскую жизнь и даже в политическую борьбу. Их идеология "бессеребреничества" и отрицание монастырского землевладения была использована великокняжеской властью в ее противостоянии рус. церкви. Иван III, планируя секуляризацию церковных земель (а эти земли составляли почти третью часть всей государственной земли), стал инициатором выступления на соборе 1503 г. Нила Сорского, предложившего ликвидировать право монастырей на землевладение. Это предложение нашло поддержку у большой части собора. Уже покинувший собор Иосиф Волоцкий срочно вернулся, и ему с трудом удалось отстоять монастырское землевладение. В результате борьба иосифлян и Н. сильно обострилась. После смерти Нила Сорского иосифлянам удалось привлечь на свою сторону Василия III, к-рый стремился найти в церкви союзника в борьбе против удельных князей за укрепление великокняжеского московского престола. Опираясь на великокняжескую власть, иосифлянам удалось склонить собор 1525 г. на осуждение Максима Грека, а на соборе 1531 г. был осужден ближайший соратник Нила Сорского Вассиан Патрикеев. В 1553-1554 гг., уже при Иване IV, были осуждены "за ереси" мн. Н. и взявшие верх иосифляне практически опустошили скиты "заволжских старцев". Нестяжательство как религиозное течение на Руси фактически прекратило свое существование.
Сомин Н.В.
Узловое событие русской истории. Спор «стяжателей» и «нестяжателей» как магнит притягивает мыслящих людей. И публицисты и историки, верующие и неверующие, чувствуют, что это – узловое событие, хорошенько разглядев которое можно будет подобрать ключ ко всей русской историософии. В этом эпизоде столкнулись земное и небесное, личное и социальное, государственное и церковное. А результаты борьбы надолго, может быть, навсегда определили духовную траекторию России.
Для профессиональных историков этот эпизод оказался далеко не простым. От XVI в. сохранилась целая россыпь публицистических сочинений, но относительно их датировки и атрибуции историки не могут прийти к единому мнению. Конечно, решить эти вопросы публицистам – дело безнадежное. А потому единственный выход – не стремиться к непротиворечивой реконструкции событий, а рассматривать известные сведения интегрально, как некий «миф», на основании которого, тем не менее, постараться духовно осмыслить всю коллизию.
Нил и Иосиф. «Противоположность идей и духовных направлений Нила Сорского и Иосифа Волоцкого привели в брожение все русское духовное общество начала 16-го столетия» - так пишет известный русский философ Георгий Федотов, много занимавшийся историей русской духовности.
Св. Нил Сорский, из аристократической семьи Майковых, прошел аскетическую школу Афона. Свое понимание того, как должно жить монашество, Нил зафиксировал в сочинении «Предание и устав» . Там впервые в русской христианской литературе подробно описан созданный восточным монашеством путь «умного делания». Это путь св. Нил исповедывал и своей жизнью в устроенном им на р. Соре ските – крохотной церкви и нескольких келий вокруг, где в 1490-х годах селятся вместе с Нилом, его единомышленники - «заволжские старцы». Все ориентировано на безмолвие, изучение Писания и молитву. Общей трапезы нет. Каждый старец ведет свое убогое хозяйство, кормится своим трудом. Допускается продажа «трудов своих рукоделия» (за малую цену) , и «милостыня от христолюбцев нужная, а не излишняя». Наконец, «церкви не украшати» и никаких ценных вещей в келлии «не подобает имети». Иначе говоря, нестяжание – как личное, так и коллективное. Причем, настолько радикальное, что «не подлежит творити милостыни» , ибо «нестяжание вышше есть таковых подаяний» и монах должен творить «душевную милостыню» (помогать брату словом), а не «телесную». Ясно, что Нил видит свою задачу лишь в исправлении жизни монашества духовной жизни ради. Какая либо деятельность на социальном поприще ему чужда.
Воззрения же св. Иосифа Волоцкого были существенно иными. Он считал, что можно прекрасно сочетать личное нестяжание монахов с богатством всего монастыря. Эти идеи Иосиф сумел воплотить в основанном им Успенском монастыре в Ламском Волоке. Особенно характерна установленная в монастыре система поминовений. Практичный Иосиф помимо синодика (который зачитывался а притворе) ввел еще «вседневные упоминания», которые зачитывались священником на проскомидии с выниманием частиц из просфоры. Вседневные упоминания стоили очень дорого: «ввек» за вклад более 50 рублей за душу, а за меньший вклад – по принципу «год за рубль». Непонимание этой системы вкладчиками приводило к конфликтам. Так, княгиня Мария Голенина была возмущена тем, что вседневно не поминают ее мужа и двух сыновей, хотя она вложила значительные суммы. Отвечая ей, Иосиф спокойно указывает, что ее вклады были за синодик. Что же касается вседневного поминания, надо за семь лет вложить 20 рублей. И не надо называть это «грабежом» - таков «монастырский обычай», и воля княгини ему следовать или нет . Так что снисхождения не делалось даже по отношению к «своим» (сын Голениной был иноком Волоколамского монастыря). Отсюда видно, что дело поминовений было поставлено в монастыре на солидную коммерческую основу.
Кроме того, благодаря исключительному авторитету, полученному Иосифом в борьбе с ересью жидовствующих, в монастырь на помин души часто вкладывали не только деньги, но и значительные земельные наделы с селами. В результате Волоколамский монастырь за короткое время стяжал огромные материальные богатства. Но эти богатства были общими: каждый монах имел минимум личных вещей (количество которых, впрочем, зависело от его духовного возраста). Кроме того, особенность воззрений св. Иосифа состояла в том, что богатства своего монастыря он широко использовал на благотворительные цели. В голодные годы от монастыря кормились до семи тысяч человек монастырских крестьян, а обычно – 400-500 человек, «кроме малых детей», причем для этого монастырь продавал скот и одежду и даже залез в долги; для беспризорных детей был построен приют .
Действительно, «духовные направления» свв. Нила и Иосифа были существенно различны. Но надо отметить, что фактов вражды или неприязни между этими русскими святыми историки не находят.
Собор 1503 г. Этот церковный Собор, казалось бы, противоречит только что сделанному утверждению. В «Письме о нелюбках иноков Кириллова и Иосифова монастырей» - одном из «иосифлянских» сочинений – красочно рассказывается о столкновении между Нилом и Иосифом, причем, - перед лицом великого князя Ивана III. Уже Собор подходил к концу, но тут поднялся Нил и стал говорить, «чтоб у монастырей сел не было, а жили бы чернецы по пустыням, а кормили бы ся рукоделием» . Однако, против восстал Иосиф Волоцкий: «Если у монастырей сел не будет, как тогда честному и благородному человеку постричься? Если же не будет честных старцев, откуда взять на митрополию или архиепископию, или епископа на всякия честные власти? А коли не будет честных старцев и благородных, ино вере будет поколебание» . Как утверждает «Письмо о нелюбках», в конце концов «князь великий Иосифа послушал» и села остались за монастырями. Однако, историки не склонны представлять все так просто, как виделось автору «Письма» (под которым, кстати, видят племянника Иосифа Досифея Топоркова).
Дело в том, что к моменту Собора 1503 г. Церковь накопила значительные земельные богатства. Некоторыми историками указывается, что к середине XVI в. Церкви принадлежало до 1/3 обрабатываемых земель. Правда, А. Плигузов показал , что эти сведения имеют источником недостоверное свидетельство англичанина Климента Адамса, никогда Россию не посещавшего. Впрочем, в цифре 1/3 удивляться не приходится, поскольку она стала стандартной оценкой церковного землевладения в средневековье и мелькает во множестве сочинений о самых различных периодах и странах. Новейшие источники дают значительный разброс оценок - от 16% до 4.7% , но обоснований никаких не приводится. Но во всяком случае несомненно, что эти земли в основном были в центральных областях Руси. А главное, это не просто земли, а земли с деревнями, крестьяне которых административно и судебно подчинены епископу или крупным монастырям.
Можно указать две причины, благодаря которым земельная собственность Церкви и прежде всего – монастырей возросла до значительных размеров. Во-первых, долгое время – весь период татарского ига – благодаря толерантной религиозной политике татар, Церковь была полностью освобождена от выплаты дани. Лишь Василий I вводит постоянное финансовое обложение Церкви . А во-вторых , всплеск вкладов в монастыри был обусловлен и распространением на Руси поминальной практики, введенной еще в XIV в. св. митрополитом Киприаном . Настоящий «бум» поминовений начался в конце XV в. в связи с напряженными эсхатологическими ожиданиями конца света в 1492 г. Особенно быстро богатели монастыри, ибо туда вкладывали не только деньги, но деревни. Причем, это характерно не только для Успенского Волоколамского монастыря, но и для Троице-Сергиевой лавры, Кирилло-Белозерского монастыря и ряда других крупных обителей.
Такая ситуация сильно заботила великого князя Ивана III, ибо монастырские земли с точки зрения государства оказывались бесполезными. А потому верховная власть была очень не прочь забрать их себе и раздавать «служилым людям» в «кормление». Иван III, завоевав Новгород, так и сделал: отобрал земли у многочисленных новгородских монастырей и передал их дворянам. Естественно, что он намеревался содеять аналогичное и в масштабах всей страны. Попытка такой секуляризации, первая в истории Руси, произошла на Соборе 1503 г. В найденном во второй половине XX в. источнике «Слово иное» инициатива постановки вопроса о монастырском землевладении на Соборе принадлежит не Нилу, а Ивану III: «восхоте князь великий Иван Васильевич у митрополита и у всех владык, и у всех монастырей села поимати и вся к своим соединити. Митрополита же и владык и всех монастырей из своей казны деньгами издоволити и хлебом изоброчити из своих житниц» . Ивана III поддержали его сыновья и некоторые дьяки; роль же св. Нила сводилась лишь к частной беседе с Иваном III, где Нил выказался против монастырских сел. Так или иначе, но несомненно, что св. Нил не был полемистом, и если он и был на Соборе и высказал там свое мнение, то только под нажимом верховной власти.
Конечно, Иван III, «великий макиавеллист» по выражению Александра Янова, рассчитывал на победу в споре с Церковью. Но иерархи не собирались сдаваться. «Соборный ответ» - сочинение, в котором некоторые историки видят протоколы Собора, - рисует нам яркую картину сражения. Сначала митрополичий дьяк Леваш Коншин прочитал перед Иваном IIIсоставленный участниками Собора ответ, полный цитат из Библии, ссылок на св. отец и на татарские ярлыки. Ивана этот ответ не удовлетворил. Тогда «сам митрополит Симон с всем освященным собором» идут к Ивану III и несут скорректированный ответ, где еще больше цитат из Библии. Но и этот «заход» не убедил великого князя. Наконец, Леваш читает перед Иваном III третий вариант, в котором имеется вставка о церковных владениях при рюриковичах: «тако ж и в наших русийских странах, при твоих прародителях великих князьях, при в.к. Владимире и при сыне его в.к. Ярославе, да и по них при в.к. Всеволоде и при в.к. Иване, внуке блаженного Александра… святители и монастыри грады, волости, слободы и села и дани церковные держали» . Тут Иван отступил. Янов считает, что именно этот аргумент оказался решающим: «Надо отдать должное соборным старцам. Против Ивана выдвинута была самая тяжелая идеологическая артиллерия. На «руссийскую старину» ни разу не поднял он руку за все долгие сорок три года своего царствования… В отличие от исследователей позднейших времен, иерархия точно нащупала его ахиллесову пяту. И оказался великий князь перед нею беззащитен» .
В «Слове ином» есть интересный эпизод, проливающий, может быть, свет на отступление великого князя. Еще до начала Собора Иван III затребовал у Троице-Сергиевой лавры грамоту на монастырское село Илемна (которое он сам отдал лавре на помин души его тетки Евфросиньи), ибо до него дошли сведения о жалобах крестьян на монахов. Иван решил забрать обратно это село, продемонстрировав, что он волен возвратить свое, если оно неправедно используется. Серапион, игумен лавры, будущий святитель Новгородский, не мог не подчиниться, но решил возвратить грамоту демонстративно, организовав громадный крестный ход со старцами, «которые из келии не исходят», и духовенством «овии на конех, инии же на колесницах, инии же на носилах». Но лишь только процессия двинулась, произошло «посещение от Бога на великого князя самодержца: отняло у него руку и ногу и глаз» . Насельники Троицы видят в этом событии чудо, историки относятся к нему скептически, но в летописях можно найти и точную дату начала болезни Ивана III: 28 июля 1503 г. Не исключено, что инсульт великого князя и предопределил результаты Собора.
Вассиан Патрикеев. Итак, Церковь сумела отстоять свои земельные владения перед государством. Но внутри Церкви конфликт только начал разрастаться. Образовались две «партии» - «стяжателей» и «нестяжателей», поддерживавших взгляды на монастырские имения соответственно Иосифа и Нила. У нестяжателей выдвинулся новый лидер - чернец Вассиан Патрикеев. Личность Вассиана чрезвычайно интересна. Высокопоставленная боярская семья Патрикеевых попала в опалу Ивану III, в результате чего 30-летний князь Василий Патрикеев, уже известный дипломат и воевода, был насильственно пострижен с именем Вассиан и стал насельником Кириллова монастыря, сблизившись там с Нилом Сорским. Вассиан становится ярым нестяжателем, организует свой скит и почитает Нила как своего учителя. В 1508-1510 гг. в судьбе Вассиана происходят изменения: умирает Нил (1508 г.), игуменом московского Симонова монастыря становится сочувствовавший нестяжателям Варлаам, который, видимо, и поучает у великого князя Василия III разрешение перевести Вассиана в Симонов. В Москве Вассиан быстро сближается с Василием III, который вначале своего правления пытался проводить секуляризационную политику своего отца. А после того, как в 1511 г. Варлаам становится митрополитом, для Вассиана наступает звездный час. Почувствовав силу, он начинает яростную полемику с Иосифом и его последователями – сначала об отношении к покаявшимся еретикам, а затем и по поводу монастырских земель. Вассиан ратует за то, чтобы монастырям «сел не держати, ни владети ими, но жити в тишине и безмолвии, питаясь своима рукама» и финансируясь епископскими кафедрами.
С 1515 г., в связи с составлением своей «нестяжательной» «Кормчей», Вассиан начинает подробные изыскания канонических оснований нестяжательства. И тут его ожидает неудача – никаких канонов, в которых бы был ясно выражен запрет на владения монастырей селами он не обнаруживает. Наоборот, он встречает правила, в которых упоминаются села, а также экономы-монахи, в обязанности которых входит управление ими. Но в своей полемике князь уже зашел слишком далеко, и он пытается не потеряв лица выйти из щекотливого положения. Для этого он привлекает прибывшего в 1518 г. в Москву Максима Грека. Так, важное слово «проастион» в греческих текстах обычно означает землю с селами. Максим переводит это слово формально - как «приградие сельное», а Вассиан уже добавляет, что это «пашни и винограды, а не села с житейскими христианы» . Следует отметить, что ничего удивительного в неудаче Вассиана нет. Действительно, византийская Церковь в имущественном вопросе стояла на «общепринятых» позициях, согласно которым богатство само по себе непредосудительно, а потому владение им, даже монастырям, даже в виде «сел с житейскими христаны» допустимо. Правда, она никогда этот взгляд четко не формулировала, и чтобы это понять Вассиану пришлось затратить немало труда. И он смело признает этот факт: «Есть в святых правилех супротивно святому Евангелию и Апостолу и всех святых отец жительству» .
Но земной успех недолговечен. Василий III решил, по бесплодности своей жены Соломонии, развестись с ней, на что не было никаких канонических оснований. Видимо, Варлаам благословить это отказался, и тогда Василий стал искать другого, более сговорчивого митрополита. И нашел его в лице твердого стяжателя, игумена Волоколамского монастыря Даниила. Надо полагать, Василий и Даниил договорились об обмене нестяжателей на развод. В 1523 г. Варлаама отправили в ссылку в Кириллов, Соломонию постригли, а новому митрополиту Даниилу был дан карт-бланш на расправу над нестяжателями. В 1525 г. был осужден Максим Грек, а в 1531 г. наступил черед и Вассиана. Даниил сумел обвинить его в целом букете ересей и сослать его в Волоколамский монастырь, где, по свидетельству кн. Курбского, «презлые иосифляне» «по мале времени его уморили» .
Так что же хотел сказать своей деятельностью Вассиан? Известный публицист Вадим Кожинов относится к «князю-иноку» резко отрицательно. Относительно побудительных мотивов его деятельности он пишет: «князя лишили его громадных земель, и он стал бороться против крупных землевладений церкви» . Кожинов отмечает, что Вассиан – псевдоученик Нила: «Вассиан превратил глубокое духовное учение о «нестяжании», которое исповедывал преподобный Нил Сорский, в чисто политическую программу и даже в козырную карту в своей собственной борьбе за власть» . Думается, что эта оценка несправедлива. Вассиан – правдолюбец, бесстрашно следующий раз понятой им истине. Но к сожалению эта честность позиции не была подкреплена молитвенным настроем, вследствие чего его деятельность была сопряжена с изрядной долей страсти.
Максим Грек. Св. Максим Грек (+1555) канонизирован Церковью в 1988 г. В отличие от Вассиана, в его лице можно видеть христианина, гармонично сочетавшего большую ученость, молитвенный настрой и гражданскую позицию. Личность эта безусловно оригинальная. Бывший доминиканец, почитатель Савонаролы, затем инок Святой Горы, он приезжает в 1518г. в Москву как переводчик Писания. Максим переводит толкования Златоуста на Евангелия от Иоанна и возглавляет «команду», которая переводит Златоустовы толкования на Матфея и, составленные в основном по Златоусту, толкование на Деяния. Таким образом, российское общество оказалось ознакомленным с подлинным святоотеческим учением по имущественному вопросу. Однако, рассматривая монастырский быт на Руси, он вдруг обнаруживает, что западные картезианские монахи живут более строгой жизнью: «несть у них ничтоже свое, но вся обща, нестяжание же любят» . Также и афонские монастыри «без имениих, рекше без сел живут, одными своими рукоделии и непрестанными труды» (цит. по). Наоборот, русские монастыри не только имеют села, но и дают деньги в рост окрестным крестьянам. Последнее особенно возмущает Максима, ибо деньги отдавались «за пять шестой», а если долг не отдавался, то монастырь забирал землю должника . Под впечатленпием российских реалий и под влиянием контактов с Вассианом Патрикеевым, Максим становится крупным публицистом. В этом смысле интересно его «Стязание об иноческом жительстве», где приводится спор Любостяжательного (Филоктимона) с Нестяжательным (Актимоном). Там, кроме обличения «тягчайших ростов» имеется такой любопытный фрагмент:
Люб.: «Ничтоже бо един от нас свое что стяжает, но вся бо обща всем».
Нест: «…ничемже различающе сего, еже аще мнози неции со единою блудницею беззаконно сочетаеми, таже о сем поношаеми, отвещевает кождо о себе глаголя: ни едино ми отсюду согрешение, ибо она есть общее достояние всех» .
Здесь Максим едко высмеивает порядки, заведенные в иосифлянских монастырях, в которых стяжание и благополучное жительство превратились в самоцель.
Неудивительно, что митрополит Даниил страстно возненавидел Максима и скоро устроил над ним суд, где помимо обвинений в ереси (основанных на несовершенном знании Максимом русского языка) ему были вменена и измена в пользу Турции. Максим был отлучен от причастия и отправлен в Волоколамский монастырь без права писать. В 1531 г. Максима еще раз судили - вместе с Вассианом, обвинив их обоих в антицерковной нестяжательской позиции . Позже режим его содержания был ослаблен, но обвинения против него так и не были сняты.
Два образа Церкви. Известный специалист по церковному имущественному вопросу проф. Н.Д. Кузнецов с своем докладе 1906 г. Предсоборному присутствию замечает: «Столкновение между Нилом и Иосифом носило частный характер – только о имуществе монастырей, а потому несущественно» . С этим трудно согласиться. Да, формально споры шли лишь о монастырских селах. Но неизбежно за этим встают исключительной важности вопросы о идеальном устроении имущественной стороны Церкви и Ее роли в социальном развитии страны.
Экстраполируя скитскую идеологию св. Нила Сорского, можно представить вполне определенную социальную «модель» Церкви (хотя сам св. Нил был от такой постановки вопроса далек). Полное личное и коллективное нестяжание должно резко повысить духовный уровень Церкви, служители которой имеют нравственный, а не канонический авторитет. Такая старческая, нравственно безупречная, молитвенная, вобравшая в себя и древнюю традицию пустынножительства и новые веяния исихазма, Церковь должна стать подлинной духовной водительницей людей всех сословий – от крестьянина до Великого князя.
Иначе себе представляет Церковь св. Иосиф Волоцкий. Церковь, имеющая большие материальные средства, а значит – независимая от государства (хотя и тесно сотрудничающая с ним в рамках «симфонии»); Церковь с жесткой дисциплиной, сильным епископатом и множеством богатых монастырей; Церковь-орден, где послушание является главной добродетелью; Церковь, которая стремится и к высокой духовности, и к широкой благотворительности – такая Церковь, по мысли Иосифа, должна быть не только духовным вождем народа, но и социально-образующей силой русского государства.
Последнее наиболее интересно и требует комментариев. Часто рисуют портрет Волоцкого игумена как начетчика, виртуозного мастера демагогически использовать Писание, как человека, приверженного внешней дисциплине в ущерб духовности, противопоставляя Иосифа проповеднику «умного делания» св. Нилу. Но справедлив ли такой образ? Сергей Александрович Зеньковский, крупный историк русской духовности, выдвигает очень интересное предположение: Иосиф Волоцкий ратовал за сохранение сел за монастырями потому, что имел в виду глобальные социальные преобразования, когда монастыри примут под свою опеку большую часть русских деревень. Монастыри, по мысли Иосифа, должны стать главным институтом распределения богатств, которые они получают в виде пожертвований, между бедным крестьянским людом. По сути дела это не что иное, как грандиозная попытка воцерковить всю социально-экономическую сферу путем вбирания всего мирского хозяйства в монастырское. Зеньковский пишет: «Не будет преувеличением назвать Иосифа Волоцкого христианским социалистом, стремившимся во имя Бога превратить всю Русь в одну монастырскую общину иноков и мирян» . Конечно, вся концепция Зеньковского – лишь гипотеза. На нее работает общий характер деятельности св. Иосифа Волоцкого, но каких либо текстов из его сочинений, говорящих о его глобально-социальных чаяниях, не находят. Однако, если гипотеза Зеньковского верна, то поражающий воображение замысел Волоцкого игумена рисует нам совершенно другой образ – широко мыслящего человека, который в хорошо налаженной системе сбора денег за поминовения видел не механизм обогащения, а средство социального служения ближнему. В замысле св. Иосифа Волоцкого можно видеть еще одну – удивительную - попытку русского духа преодолеть падшесть мира сего.
Нельзя не обратить внимание на подлинную трагичность спора. Взгляды св. Нила в Церкви не возобладали. Его последователи – нестяжатели - разгромлены: Вассиан, Максим Грек и ряд других осуждены церковным судом. Иосиф Волоцкий умирает в 1515г., долгое время будучи в опале у Василия III, так и не увидев осуществления своего замысла. Получается, что в споре не выиграли ни Нил, ни Иосиф. Победили третьи - «иосифляне», для которых земельные владения были источником безбедной жизни и гарантом их экономической независимости от государства. Их победой пресеклись два благодатных направления – молитвенно-созерцательное и социально-деятельное, направления вовсе не противоположно-альтернативные, и синтез которых позволил бы поставить церковное строительство на подлинно христианскую основу. Теперь же остались две силы – «иосифлянская» Церковь и государство, стремящееся эти «стяжания» присвоить себе. И дальнейшая история во многом разворачивается как противоборство между этими силами. Ближайший поединок – Стоглавый Собор 1551 г.
Стоглавый Собор. Это был «Собор победителей». Стяжатели сумели значительно увеличить церковные земельные владения. Но вот духовный уровень монастырской жизни оставлял желать лучшего. Об этом свидетельствуют царские вопросы Стоглаву, например: «В монастыри поступают не ради спасения свой души, а чтоб всегда бражничать. Архимандриты и игумены докупаются своих мест, не знают ни службы Божией, ни братства… прикупают себе села, а иные угодья у меня выпрашивают. Где те прибыли и кто ими корыстуется?.. И такое бесчинение и совершенное нерадение о церкви Божией и о монашеском строении… На ком весь этот грех взыщется?» . Отсюда видно, что нестяжательская партия еще не была окончательно разгромлена, но теперь она открыто не выступает и прячется за царскую власть. Собор, естественно, ополчился на нарушителей монашеского благочестия, но в то же время полностью подтвердил неприкосновенность монастырских сел, а молодой царь Иван IV ввязываться в борьбу пока не стал. И в дальнейшем – во второй трети XVI в. - наблюдается беспрецедентный рост церковного землевладения, так что к смутному времени пресловутая оценка «1/3» уже не кажется невероятной.
Конечно, земельные владения позволяли Церкви в определенной мере оставаться независимой от государства, два века не позволяя ему превращать «симфонию» в фарс. Но закон «чем больше имений, тем ниже духовная жизнь», неверный в частностях, всегда оправдывается статистически. Зная это, Г.П. Федотов оригинально показывает печальную судьбу русской духовности – через статистику канонизаций русских святых XVI-XVII вв. Привлекая списки Е.Е. Голубинского, он дает такую картину канонизации преподобных (монахов): «на первую половину XVI века падает 22 святых, на вторую – 8; на первую половину XVII – 11, на вторую – 2. В XVII веке убыль идет резко и равномерно. По четвертям XVII века соответствующие цифры дают: 7, 4, 2, 0. (…) Василий III и даже Иван Грозный имели возможность беседовать со святыми. Для благочестивого Алексея Михайловича оставалось только паломничать к их гробницам» . Так наглядно рисуется угасание традиции Нила Сорского.
Что же касается социального проекта Иосифа Волоцкого, то он так церковной традицией и не стал. Социум в России строился двояко: сверху через государство и снизу через крестьянские общинные порядки, причем в поддержании последних Церковь играла лишь косвенную роль. С властью же у Церкви отношения складывались драматично: потерпев неудачу в лихой атаке, государство начало планомерную осаду церковной имущественной твердыни, которая завершилась «Указом» 1762 г. императрицы Екатерины, лишившим Церковь практически всех земельных владений.
Литература
1. Алексеев - Алексеев А.И. Под знаком конца времен. Очерки русской религиозности конца XIV – начала XVI вв. – СПб: Алетейя, 2002. – 352 с.
2. Плигузов - Плигузов А.И. Полемика в русской церкви первой трети XVI столетия. – М.: «Индрик», 2002. – 424 с.
3. Янов - Янов А. Л. Россия: у истоков трагедии 1462-1584. Заметки о природе и происхождении русской государственности. – М.: Прогресс-Традиция, 2001. – 559 с.
4. Кожинов - Кожинов В.В. История Руси и русского слова. Опыт беспристрастного исследования. – М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2001. – 512 с.
5. Федотов 1990 - Федотов Г.П. Святые Древней Руси. – М.: Моск. рабочий, 1990. – 269 с.
6. Федотов 1994 - Федотов Г.П. Трагедия древнерусской святости // Г.П. Федотов. О святости, интеллигенции и большевизме. Избранные статьи. Спб., изд. Спб. ун-та, 1994. - с.35-51.
7. Нил Сорский - Нил Сорский. Предание. Устав./ Вступительное слово Борковой-Майковой. 1912. – 91 с.
8. Иконников - Иконников В.С. Максим Грек и его время. – Киев: 1915. – 604 с.
9. Казакова 1970 - Казакова Н.А. Очерки по истории русской общественной мысли. Первая треть XVI века. – Л.: Наука. 1970 – 300с.
10. Кузнецов - Н.Д. Кузнецов. К вопросу о церковном имуществе и отношении государства к церковным недвижимым имениям в России. 1907. - 102с.
11. Хрущев - И. Хрущов. Исследование о сочинениях Иосифа Санина преподобного игумена Волоцкого. 1868г. – 266 с.
12. Казакова 1960 - Н.А.Казакова. Вассиан Патрикеев и его сочинения. М.-Л. Изд. АН СССР. – 1960. – 358 с.
13. Зеньковский С. - Зеньковский С. А. Преп. Иосиф и иосифляне. // Вестник (Париж), Т. XC, 1956 – с.23-32.
14. Синицына - Н.В. Синицына. Максим Грек в России. - М.: Наука,1977. – 332 с.
15. Максим Грек, «Повесть» - Максим Грек. Повесть страшна и достопамятна и о совершенном иноческом житии// Сочинения преподобного Максима Грека. Ч. III, – Казань, 1897 – с.145-167.
16. Максим Грек, «Стязание» - Максим Грек. Стязание об известном иноческом жительстве, Лица же стязующихся: Филоктимон да Актимон, сиречь Любостяжательный да Нестяжательный // Сочинения преподобного Максима Грека. Ч. II. – Казань, 1897. – с. 89-119.
17. Собственность в России - Собственность в России: Средневековье и раннее новое время. – М.: Наука, 2001. – 283 с.